Ты путешественник, как и все люди.
Люди – это путешественники по осознанию,
которое когда-то было прервано.
Поверь мне, мы – путешественники,
и если мы не путешествуем,
то у нас ничего нет.
Дон Хуан Матус /Карлос Кастанеда «Учение Дона Хуана»/
Знойное летнее утро. До полудня еще далеко, а асфальт под лучами небес уже источает свои пары. Трасса. Бесконечная дорога в обе стороны упирается в горизонт. Белая полоса – четкое разделение на право и лево. Четкое руководство – где можно вперед, а где только назад. Хотя, где это самое «вперед»?
Я стою на обочине и смотрю вдаль. Время от времени проносятся авто, обдавая меня клубами едкого дыма. Когда стоишь вот так, под палящим солнцем с поднятым вверх большим пальцем вытянутой руки, каждый приближающийся автомотор дарит надежду, и он же, проносясь мимо, ее уносит с собой куда-то вдаль. В ту даль, куда стремлюсь и я…
Вдаль – вот направление моего стремления. Движение – все, что нужно мне сейчас. Душевный разговор с дальнобоем1 или уютное молчание под шелест колес по раскаленной маревом трассе. Впереди неизвестность. Она страшит и манит. Она щекочет где-то там, в глубине эмоционального бега, в сумбуре метания мыслей. Так было, но каждое проносящееся мимо авто уносит этот сумбур, это напряжение. Стопа2 нет. Духота нарастает. Место, в котором я оказался, не лучшее для автостопа. Уже битый час тут торчу. Самое время начать подкрадываться отчаянью. Однако, все наоборот, мне все спокойнее и спокойнее. Прекрасно ехать, куда глаза глядят. Ехать к своей судьбе. К себе!
Вот, ура. Вроде застопил3. Хватаю рюкзак, закидываю на плечо и бегу. Тридцать шагов, двадцать, десять, открытое окно пассажирской двери.
— Привет, тебе куда?
— Туда же куда и Вам. Нам по пути.
— Тогда садись, — улыбается. — Но я только до города.
— Отлично. Это как раз то, что надо!
Горячий ветер в лицо, обжигает, греет, тепло на душе. Момент, когда ты сел в машину, и она трогается, и ты едешь. Едешь! Это волшебное переживание. Это незабываемо. Движение в неизведанное. Движение.
***
Меня высадили на какой-то площади какого-то города. Что ж, прекрасно. И что дальше? Какое это дальше? Есть ли вообще это дальше? Ой, что-то я загнал4. Надо выдохнуть и осмотреться.
Всегда в подобных случаях возникает нечто такое, такое! Где же оно?
Я огляделся, но ничего «такого» не возникло. Пройдусь по бульвару, что еще делать?..
И вот в этот момент! Случилось! Я услышал звон колоколов. Такой красивый, радужный, неземной. И пошел на этот звук. На этот звон. Поплыл. А вокруг шумел город. Люди, машины. Все бегут, суетятся, спешат. И не слышат. Не слышат. Не хотят.
А я бреду на призрачный звон.
Оказалось, надо подняться изрядно в гору. Дорожка была удобной, но довольно-таки крутой. И весьма длинной. Но все невзгоды подъема воздались сторицей, когда передо мной открылся волшебный, восхитительный вид. Я стоял на вершине огромного холма, и подо мной расстилался город. Вся суета была где-то там внизу. А здесь дышалось легко, свободно, вольно. И плыла музыка колокольного перезвона.
Я обернулся: так вот же – звонница. Когда я к ней подошел, звук уже стих, и в ней никого не было. Я стоял и смотрел на колокола: огромный в центре и два небольших по обе стороны от него. Проходящая мимо старушка приостановилась, посмотрела на меня и сказала, глядя куда-то сквозь меня: «В колокола можно звонить». И тут я увидел табличку справа от входа в колокольню, на которой было написано: «Звонить в колокола может любой желающий этого, невозбранно». С минуту я изучал ее, а обернувшись, обнаружил, что бабушка исчезла.
Зайдя внутрь, я погрузился в приятную прохладу. Взялся за языки колоколов. И меня охватил неизвестный доселе трепет. Удар, еще удар, звук полился, побежал, заполнил меня до краев. Я поймал себя на мысли, что это не я звоню, а мелодия льется буквально с небес, проходит через башню, колокола, наполняет меня и из этого получаются движения рук и рождается звук, который уже звучит и звучал до этого, и нельзя сказать, что было раньше, а что следствие. Чарующе.
Дальше произошло действительно чудо: мысли исчезли, все заполнил перезвон, каждая клеточка тела вибрировала в унисон звуку, став музыкой. Точнее не столько музыкой, сколько пронзительной нотой в этой мелодии.
Тут я заметил, что уже не звоню в колокола, они стихли, а я продолжал звучать. Звучал, спускаясь по дорожке обратно в город, звучал, шагая по улице. Все вокруг осталось прежним, но в то же время стало совершенно иным, и я понимал, что прежним уже не будет никогда.
***
Меня окликнул прохожий. Хотел узнать правильно ли он идет, спросил какую-то улицу. Оказалось, что мы разговариваем, стоя как раз на ней. Но вот, что меня поразило: в нем не было музыки, звук пытался прорваться сквозь его мысли, чувства, переживания, озабоченность, но не мог. Я поглядел на прохожих. Все они спешили по своим неотложным и очень важным делам. И никто не звучал. Более того, все они не обращали на меня никакого внимания. Никто не слышал «моей песни». Может это и к лучшему. Я спокойно затерялся в толпе. Теперь я знал, зачем я прибыл в этот город. Все, что здесь должно было случиться, случилось. Надо было двигать дальше. Вот только куда теперь?
Рядом оказался небольшой сквер. В нем я нашел уютное тихое местечко и присел на лавочку, собираясь с мыслями. Здесь шум города был не так очевиден. Шелестела листва высоких деревьев. Пахло свежескошенной травой. Журчал небольшой фонтанчик чуть поодаль. В каплях воды играла радуга. Рядом с собой я заметил забытую кем-то газету. Развернув ее наугад, я прочитал в колонке анекдотов:
«Где-то высоко в горах жил старец. О нем слагали легенды. Ходили слухи, что он просветленный. Как-то раз к нему приехал журналист взять интервью. Старец любезно согласился. Журналист начал издалека, узнавая, как мудрец жил, что делал до того, как стал просветленным. Тот отвечал, что ходил на реку по воду, собирал и колол дрова, топил печь, готовил еду.
— А что Вы делаете теперь, после обретения Духа? – спросил журналист.
— Хожу на реку по воду, собираю и колю дрова, топлю печь, готовлю еду, — отвечал старец.
— Так что же изменилось? – удивился журналист.
— Да всё! – воскликнул старик».
«Поразительно. Почему эта газета оказалась рядом, и я прочел именно этот странный, не особо смешной и не особо анекдот? Как это рассказ вообще попал в эту колонку?» — начали появляться мысли в моей голове. Но все это было неважно. Вызывало восхищение то, что именно это я и ощущал. Конечно, я не просветленный, и никакого такого опыта в моей жизни не было. Но я продолжал «звучать» среди «беззвучных» окружающих, и Мир уже точно не был прежним и не будет никогда. Хотя, он остался абсолютно таким же как был. Что изменилось? Да всё!
***
— Доброе утро. Я присяду? — приятный женский голос выдернул меня из моих размышлений.
— Падай, — я подвинулся ближе к краю, освобождая место.
— Странствуешь?
— Ага. Привет.
Странствуешь – как интересно она выразилась. А ведь в самую точку. Да, именно так.
Она была среднего роста, с длинными светлыми волосами, пшеничной волной падающими на спину. Белая легкая блузка, открывающая плечи. Широкая цветная юбка до пят. Загорелая кожа. Свежее лицо, зеленые, искрящиеся улыбкой, глаза. Множество бус и фенечек5. Но главное – она звучала, точнее, от нее исходил свет, который можно было слышать.
— На «Радугу»? – тут я заметил, что она тоже была с походным рюкзаком, к которому был примотан спальник, коврик и металлическая кружка, похожая на армейскую, но с выгравированным «пацификом»6. «На радугу среди струй фонтана» – мелькнуло у меня в голове.
— Еще не знаю. Точнее – да, на Радугу. А что это такое? – быстро нашелся я.
Она засмеялась. Звонко, легко, задорно.
– Радуга, это съезд множества индивидуальностей: ярких, светлых, неформальных. Встреча разных традиций и культур. Территория свободы. Глоток свежего воздуха. Вольница на лоне природы, вдали от городской суеты. Твой Свет должен побывать там! – констатировала она.
Вот так я обрел следующий пункт моего странствия.
***
Ехать вдвоем было веселее, а с такой чудесной попутчицей, еще и гораздо приятнее, чем одному. Некоторые сложности возникли в том, что многие дальнобойщики не могли взять двоих, даже если хотели, но это нас не пугало. К тому же, стопилось легко, и мы с комфортом, беззаботно прибыли к месту достаточно быстро. Хотя, я бы ещё ехал и ехал, так было хорошо и здорово.
Когда добродушный водитель высадил нас посреди дороги, на околице леса, я опешил: «Где обещанный слет хиппи и неформалов? Кругом лес, ни деревни, ни села».
Оказалось, что дальше надо двигать через лес пешком. Благо была карта, нарисованная от руки, но достаточная, для того чтоб ориентироваться на местности и находить верные тропы. Через несколько километров пешей прогулки по лесу начали появляться метки на деревьях.
Я шел, преисполненный воодушевления и предвкушения новых встреч и знакомств.
Мы подошли к реке. На другом берегу виднелись палатки, типи7, кое-где поднимался дымок.
— Что дальше? – удивился я.
— Дальше – вброд! – прозвенел голос моей спутницы, как будто это было самым обычным делом.
Она лихо скинула с себя поклажу, всю одежду, засунула ее в рюкзак, взгромоздила его себе на плечи и бросилась в реку.
— Что же ты, — крикнула она, — давай, вперед!
***
Переправа оказалась не такой и трудной, хотя мель была довольно узкой, и течение все время норовило столкнуть в глубины реки. Пару раз я с ловкостью акробата хватал рюкзак отважной спутницы, буквально ловя ее одной рукой, а другой, удерживая свой баул, балансирующий на моей голове. Еще мгновение и она барахталась бы в реке, а вещи плыли, уносимые неумолимым течением. Но все обошлось.
На берегу нас ждал костер, у которого можно было просушиться и согреться. Хоть в целом было тепло, но к вечеру свежело, да и вода в реке бодрила. Народ у костра радушно встретили нас:
— Доброе утро! Добро пожаловать домой!
Нас обняли, как старых друзей, помогли высушить подмокшие вещи, угостили горячим чаем с самодельным печеньем и медом. Когда мы просохли, оделись и готовы были идти, они указали нам путь к центральной поляне.
Пройдя метров сто и вырулив на небольшой холм, я обомлел. Перед нами была просторная опушка с большим костром посередине. Рядом возвышался громадный шест или, точнее сказать, столб, причудливо раскрашенный и обклеенный какими-то объявлениями, весь в ленточках и цветах. На поляне группами сидели люди, кто-то бренчал на гитаре, в другом конце ему вторили на тамтамах, кто-то слонялся то там, то тут, несколько девушек в венках на головах и просторных льняных платьях танцевали, кружились. От всего этого исходили вибрации тепла, дружбы, любви. Но самое удивительное – все они светились, каждый своим неповторимым светом, звучали чистым, уникальным звуком.
***
Я нашел пристанище, поставив свою палатку под раскидистой сосной. Рядом – большая стоянка, на которой каждый вечер устраивается барабанный джем-сейшен. Чуть поодаль жили танцовщицы, это я их так назвал, потому что они подобны лесным дриадам, порхали как мотыльки и явно чувствовали себя здесь естественно и в своей среде. Удивительно, как они выживают в социуме?
В социуме. За непродолжительный период пребывания здесь он ушел далеко на второй план. Здесь я чувствовал себя уместным, среди своих. Городская жизнь отсюда выглядела суетной, глупой, ненастоящей. Здесь же я был дома. В мире и гармонии с самим собой и природой.
Дни сменяли друг друга, но время здесь текло как-то иначе: то день пролетал как мгновение, то был настолько насыщен, что к вечеру казалось, что миновала целая неделя.
Я обзавелся новыми знакомыми. Каждый день ко мне наведывался странный парень с флейтой. Играл он на ней, надо сказать, бесподобно. Из одежды на нем был только пояс из мешковатой веревки, на котором было привешено самое необходимое: чехол для флейты, нож и еще мешочек, содержимое которого осталось мне неизвестным. Причем ходил он так, невзирая на погоду. Как-то выдался дождливый день, было сыро и зябко, но его это ничуть не смутило. Комары и всякие назойливые насекомые тоже его не беспокоили. Зайдет, посидит, поиграет. Перекинемся парой фраз. Иногда выпьет несколько глотков чая и вдруг засуетится, как будто вспомнит о срочном деле, и уходит.
Бывало, я сам заглядывал к кому-то на огонек. Люди здесь очень приветливые и интересные. Всех и не упомнить. И не передать тех эмоций, которые меня посещали. И каждый звучал. Я подумывал с кем-то поговорить об этом, но не решался. Да и насыщенность впечатлений была максимальной. Однако я стал подозревать, что слышу не только я один. Что большинство тоже знают, просто не подают вида, а может для них это нормально и естественно. Но желание обсудить это с кем-то и прояснить ситуацию не покидало меня. И случай однажды представился.
***
Проснувшись как-то утром, я пошел к реке умыться. Когда я закончил и открыл глаза, неподалеку от меня, на берегу сидел молодой парень. В цветастом хайратнике8, державшим гриву соломенных волос, и просторных льняных одеждах, он навевал какие-то забытые воспоминания о древней Руси. На запястье у него я заметил четки из крупных рудракш9, на шее какой-то амулет.
— Доброе утро! – машинально произнес я стандартное здесь приветствие.
— Наидобрейшее, – ответил он, как-то очень тепло и по-отечески. — Красивый тон.
— Что? – не понял я.
— Красивая тональность, — пояснил он, ничего особенно не прояснив. — Звучишь красиво.
— Не понял, — отозвался я, проваливаясь в какую-то ватную бездну.
— Да ладно тебе, — и он бросил на меня взгляд, от которого я мгновенно пришел в себя, — здесь можешь не шифроваться.
И он искренне улыбнулся:
— Светозар.
***
— Ты тоже слышишь? – спросил я.
— О да, — ответил он, — и не только я. Ты в нужном месте. Ты дома. Здесь можно не прятаться. Здесь тебя не примут за сумасшедшего, как раз наоборот, если будешь слишком нормальным, это вызовет подозрение. Хотя нормальным сюда путь заказан.
— Здесь действительно волшебно, — подтвердил я.
— Видно, что ты здесь впервые. Как себя чувствуешь?
— Превосходно, действительно клёво!
— Здесь много кайфового пипла10. У них есть чему поучиться. Не зевай. Используй каждую возможность. Пользуйся моментом, — он встал и предложил немного пройтись.
— Позволь мне кое-что тебе показать, — заговорчески подмигнул он.
Мы побрели вдоль реки, продолжая беседовать. Светозар рассказал мне о здешних традициях и истоках появления «Радуги», о легендах и необычных обитателях этого места. Расспросил о том, как я узнал про это движение и как сюда попал. Я рассказал ему о колоколах, скверике, своей неожиданной попутчице и поездке автостопом сюда.
Я так увлекся разговором с ним, что не заметил, как мы вышли на небольшую полянку, в центре которой сидели два парня и две девушки спинами друг к другу, лицами на четыре стороны света. Вокруг них, полукругом, сидели еще люди.
— Что они делают? – поинтересовался я.
— Чаще всего тебе скажут, что этот процесс называется медитация, — тихонько произнес Светозар, — но я называю это: Живая Истина Звучания Небес, или попросту – ЖИЗНЬ.
Я глянул на свободное пространство между сидящими.
— Это место для нас, — произнес Светозар, — садись.
Мы присели на свободные места, тем самым замкнув круг. И тут случилось невероятное. Все зазвучали. Только сейчас я понял, что все они до нашего прихода были в полной тишине. Это безмолвие звенело. И оно никуда не исчезло, а просто полилось прекрасной музыкой, в которой каждый из нас звучал своей неповторимой нотой, а совместное звучание рождало невероятную мелодию.
— Что это? — прочел мой немой вопрос Светозар.
— Ты слышишь мелодию Вселенной, — ответил он, — и не просто слышишь, но и непосредственно участвуешь в ней. Я объясню позже.
Между тем, сидевшие на поляне, оживились, стали разговаривать между собой, знакомиться со мной, и я, втянувшись в общение, потерял Светозара из виду, а когда захотел его найти, никак не мог этого сделать.
***
Народ решил направиться на соседнюю стоянку.
— Пойдем с нами, — позвала моя новая знакомая. — Нас приглашают на чаёк.
— Я ищу Светозара, — сказал я.
— Идем, — не унималась Альмина, так ее звали, и поучительно продекларировала:
— Ништяком11 пренебрегать нельзя!
Это означало, что если Вселенная тебе что-то дает, то надо с почтением это принять, и не роптать, а благоговейно подчиниться, и вскорости сам поймешь, зачем это было нужно, и что случилось это именно сейчас очень даже неспроста.
И я, конечно, пошел с ними. Но чувствовал я себя как-то странно, не в своей тарелке. Все шумно переговаривались, кто-то затянул веселую шуточную песню, но вместо радости я все сильнее погружался в какую-то тревогу и раздражение. Светозар как в воду канул, тропинка была ухабистая, да еще и начинало темнеть, и я, несколько раз оступившись, чуть не подвернул ногу. Комары доставали неистово. Еще и Альмина, слишком навязчиво пытаясь мне что-то рассказывать, вертелась вокруг меня, бурно жестикулируя, стараясь увлечь беседой. Получалось у нее не очень, зато удалось меня изрядно взбесить. Тут все ринулись через заросли, чтобы сократить путь, хотя спешить было некуда. Пробираясь через них я сильно поранил шею и руку. Это совсем вывело меня из себя.
— Прибыли, — услышал я. — Суши весла.
Не успел я перевести дух, как почувствовал на себе пристальный взгляд. Оглянулся, и увидел коренастого парня, который буквально сверлил меня глазами. Поняв, что я его заметил, он не только не смутился, а напротив, ринулся ко мне, подошел почти вплотную и с жаром прошептал в ухо:
— Ты фальшивишь.
— Что? – опешил я.
— Какофонишь. Прекращай.
Я отстранился. И так все складывалось не лучшим образом. Хотелось защищаться, как вдруг я осознал: мое звучание иссякло, сменившись каким-то невразумительным шумом.
Коренастый уловил мое прозрение и благодушно похлопал меня по плечу:
— Прекращай эмоционировать.
Откуда не возьмись, возникла Альмина, я и не заметил, что ее уже довольно долго не было рядом. Она быстрым шагом шла к нам. Рядом с ней следовал мужчина неопределенного возраста.
— Отойди, — уверенно и жестко сказала она коренастому. — Тут дело не только в этом. Смотри прану12.
— Да, дело дрянь, — согласился коренастый, — хорошо, что мы не одни.
И тут же удалился.
***
Мужчина, пришедший с Альминой, осмотрел меня изучающим взглядом и очень серьезно произнес:
— Твое Эфирное13 тело отслоилось от Физического. Нарушено течение праны. Надо идти к Елисею. Он поможет.
Он развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь. Я, управляемый неведомой мне силой, последовал за ним. Замыкала шествие Альмина. Она шла очень близко, я чувствовал ее дыхание своим затылком.
— Иди след в след, — прошептала она, — он хорошо знает эту местность. Тебе будет гораздо проще идти, если будешь ступать точно в то место, где только что была его нога.
Я хотел что-то возразить, но она не дала мне такой возможности.
— Следи за движением. Подожми пальцы. Дыши.
Слова ее не сильно походили на инструкцию, но я прекрасно все понял. Еще более удивительно было, что я беспрекословно последовал ее наставлениям. Это сработало, и я всецело погрузился в ходьбу. Все мое внимание было направлено на постановку ступни в нужное место. Иногда приходилось ускоряться, перепрыгивать ямки, огибать кусты и холмики. Я так увлекся, что не заметил, как стемнело, но на удивление я видел, куда ступать. Выдернуло меня из полного сосредоточения громкое приветствие:
— Елисей! Доброе утро! Мы тебя уже заждались.
Подняв глаза, я увидел большое белое типи, два факела-горелки по обе стороны от входа, напротив которого возвышался небольшой валун, искусно оборудованный под алтарь. Рядом стоял веселый рыжий бородач с густым хаером14, в хламиде15 и пестрых сандалиях. Он обнял моего поводыря:
— Очень рад тебя видеть в добром здравии, Елисей, очень рад.
***
Мы зашли в типи. Только сейчас я заметил, что продрог, ноги отсырели. Меня усадили поближе к очагу, в котором потрескивало несколько поленьев, и дружелюбный огонек наполнял все вокруг теплом и уютом. Приглушенный свет создавал атмосферу таинственности и защищенности.
— Так это ты Елисей? – произнес я после долгой паузы. В голосе проскользнули нотки недоверия и тревоги. – Зачем весь этот цирк?
Елисей поднес указательный палец к губам, призывая меня к молчанию:
— Не расплескай то, что с таким трудом собрал. Я объясню.
Парень в хламиде протянул мне пиалу ароматного травяного чая. Несколько глотков погрузили меня в приятную негу. Напиток разлился по телу волнами тепла.
— Ты слишком увлекся потаканием своей слабости и озабоченностью своей персоной, когда шел с поляны, — обратился ко мне Елисей. — Это нарушило гармонию твоей энергетики, в результате чего ты потерял единство своих тел: Физического и Эфирного. Ты стал Пустым. Чтобы быстро и эффективно вернуть твою Полноту я прибегнул к этому маневру: убедив тебя, что надо идти к человеку, который поможет, я повел тебя ходьбой Силы, и это сработало. Если бы ты сразу узнал, что твой спаситель это я, то ты бы ожидал помощи от меня на месте. И даже если бы я предложил идти ко мне, это бы не имело нужного эффекта. Ведь помог тебе на самом деле не я, а Путь.
Видимо на моем лице еще не прошло удивление от пережитого, и он пояснил:
— Обычно люди живут в рассинхроне Физического своего аспекта и Энергетического (Эфирного). Для большинства – это привычное состояние. Они, как правило, вообще игнорируют факт обладания энергией и Эфирным телом. Это сильно дестабилизирует. Синхронизируя эти два аспекта и наводя между ними здоровые взаимоотношения, мы выстраиваем двусторонний мост, соединяющий Физическое и Эфирное тела. Пока мы этого не сделаем, мы будем оставаться Пустыми. Осуществив этот маневр, мы наполняемся, возвращаем свою Полноту. Это открывает нам неописуемые возможности восприятия и естественной гармонии.
Да ты это и сам знаешь. Ты был в этом состоянии. Сегодня ты опять рассинхронизировался. Поддержание состояния единства требует энергии и отрешенности. Отрешенность – это состояние, противоположное озабоченности.
Пока он говорил, я вспоминал, что читал об этом у Великих Учителей Востока. К этому же меня подталкивал мой Даосский Учитель. Я годами упражнялся в Цигун, Йоге, Пранаяме, но истинная цель практик ускользала от меня, оставаясь красивой сказкой. Но они не прошли бесследно. И под колоколами произошло чудо, накопительный эффект сработал. Правда и хватило меня ненадолго.
— Ты сохранял состояние Полноты достаточно долго, чтобы сродниться и привыкнуть к нему, — читая мои мысли, продолжал Елисей, — но это было интуитивно. Теперь ты готов поддерживать состояние осознано.
Я неожиданно понял, что вновь звучу. Когда же я восстановился?
— Сила свела нас очень вовремя. Идя в сумерках по моим следам, ты тотально отдался процессу. Ум остановился. Ты напитался силой Земли и Сумерек. Ты восстановил свой баланс.
Он говорил спокойно и мягко. При этом его голос звучал четко и уверенно. В каждом слове, каждом движении чувствовалась сила. Голос был приятным. Я заметил, как слова стали растягиваться, становясь все легче и легче. Они взлетали, образуя причудливые узоры, рассыпались искрами и кружились в танце. Звук голоса становился все дальше, а образы все ярче. Я обнаружил, что уже уютно умостился у очага. События минувшего дня дали о себе знать, я почувствовал усталость и сонливость. Когда меня укрывали шерстяным пледом, я уже дремал, проваливаясь в глубокий сон. Я вспомнил, что с нами шла Альмина, и что я уже давно ее не видел. Но и эта мысль плавно встроилась в общий танец смыслов. Она мурчала, как довольный кот, расплываясь в «Чеширской» улыбке. Я уже крепко спал.
***
Меня охватило волнение. Вокруг было очень темно и влажно. Воздух неприятно щекотал лицо. Земля дрожала. Вест мир дрожал и вибрировал, гулко, мерно, жутко. Зудело все тело, нос, лицо, шея.
Внезапно я понял, что глаза мои закрыты. С трудом разлепив их, первое, что я увидел: довольное выражение огромной мордахи рыжего пушистого кота, раскатисто мурчащего, восседая на моей груди. Его мокрый нос почти касался моего подбородка, а пышные усы и вибриссы щекотали лицо и шею.
«Какой умный, — почему-то подумалось мне, — непростой».
Видимо он спал со мной всю ночь. Исцелял мое тело, успокаивал душу. Наверное, я еще не проснулся, раз вижу в обычном коте мага и целителя.
Кот открыл один глаз, потом второй. Потянулся, выпустив свои коготки в толстый плед. Облизнулся. Недоверчиво посмотрел на меня, мол, эх ты, я тут вибрирую, а ты.., и, спрыгнув с меня, зевнул во весь рот. Затем начал растягивать свое тело, выделывая йогические асаны16: собака мордой вниз, собака мордой вверх, и еще несколько, названий которых я не помнил.
«Странно, — подумал я, — почему собака? Гораздо логичнее было бы говорить кошка, или кот. Кошачьи намного более гибкие, и при любом удобном случае тянутся и зависают в какой-то асане».
Мои размышления прервал все тот же кот, поглядев на меня презрительно, мол, опять индульгируешь17, он демонстративно вышмыгнул на улицу. Сквозь полог проглядывалось предрассветное зарево. Огонь погас. Угли, хоть и краснели, тепла давали мало. Не хотелось вылезать из-под одеяла, но я почувствовал, что выспался.
***
Время перед рассветом. Зябко. Я вылез из типи и сощурился. Светало. Пахло росой, свежей листвой и утром.
— Доброе утро! – воскликнул Елисей. — Как раз к чаю!
Он снял чайник с костра, наполнил большую кружку до краев и протянул мне.
— Благодарю, — проскрипел я заспанным голосом.
— Умывальник вон, у того дерева, — махнул он рукой. — Можешь сесть вот на эту шкуру.
— Сухарики и овсяные печеньки, — он протянул мне миску наполненную хрустящими сладостями. Там были сухофрукты, орехи, семечки и несколько самодельных комочков из геркулеса, изюма, какао и меда.
— Познакомился с Мокшей?
Я огляделся, здесь были только мы вдвоем.
— С котом, — пояснил Елисей. — Научил уже тебя чему-то?
— Пожалуй, — произнес я, но получилось не очень убедительно.
— Это уникальный кот, — сказал Елисей. — Вспомни все, что он делал для тебя и поймешь это.
Мы пили чай, завтракали вкусняшками и беседовали об энергии, медитации, вибрациях, гармонии и полноте. Менее чем через час, я был бодр и полон сил.
— Пойдешь по этой тропе, — сказал Елисей, — и мигом вернешься к себе на стоянку.
Он обнял меня и отечески похлопал по спине:
— Не теряй Полноту!
— Как уже? – воскликнул я. — Мы что, никогда больше не увидимся?
— Кто знает, — ответил он, — при должном намерении, мы способны на что угодно.
И он хитро мне подмигнул:
— В добрый час!
— Будешь идти, не теряй осознанности текущего момента. Пять шагов вдох, два шага задержка, пять шагов выдох, два шага задержка, — крикнул он мне вслед. — Придешь, медитируй: Центрированность, Сбалансированность, Полнота!
***
Медитируй, а что это значит? Я, конечно, медитировал на разных буддийских тусах18, пытался сам, но все же мне было непонятно, получается у меня или нет, и что должно получиться? На вопрос, что же такое медитация, Елисей сказал: «Я называю это: Истинность Восприятия Текущего Момента».
Так, что это я, опять мыслемешалка заработала. Надо идти и дышать. И я пошел, тотально отдавшись этому процессу: пять шагов вдох, два шага задержка, пять шагов выдох, два шага задержка. Я настолько увлекся, что не заметил, как тропа вывела меня к реке, буквально в ста метрах от моей палатки. Странно, подумал я, как-то сегодня я домчал гораздо быстрее, чем мы шли вчера. Или так показалось.
Но углубиться в эти рассуждения я не успел, потому что чуть не налетел на мужчину, сидящего на берегу.
— Пребывать в моменте, это значит замечать все. Полнота переживаний и восприятия, — негромко произнес он. — Негоже такому продвинутому искателю калечить старика. Ты за малым не растоптал меня.
Я удивился его словам. Он никак не походил на немощного старика. Да, у него были изрядно поседевшие длинные ровные волосы и седая борода, что неуместно контрастировало с его весьма молодым лицом, ну может не очень молодым, без определенного возраста, как говорят в таких случаях. Тело его было подтянутым, мускулистым, явно сильным и точно не походило на старческое и усталое.
— Извините, — сказал я, — я не нарочно.
— Разумеется, — улыбнулся он. — Экстравагантный способ познакомиться ты выбрал.
— Я не…, — начал я, но осекся. Он явно шутил. Его глаза сверкали и светились внутренним светом, светом теплоты и дружелюбия.
— Петр, — представился незнакомец и протянул мне руку.
— Взгляни на реку, — его голос был словно журчание реки. — Присядь и насладись неповторимостью текущего момента.
Сидеть в тени высоких ив было очень приятно. Мы молчали, и это не было натянуто. Это было естественно и беззаботно. Проплывающие мимо листочки деревьев напоминали кораблики, уносимые течением вдаль.
— Куда путь держишь и откуда? – поинтересовался Петр.
— Вопрос философский, — пошутил я. – Странствую, как все мы.
— Глубоко, — рассмеялся он. – Так же глубоко, как воды этой реки. Ночь была необычной?
— Точно, — согласился я.
Я улыбнулся, и рассказывал о вечерней медитации, о моей встрече с Елисеем, о единстве Физического и Эфирного и о Полноте.
Петр внимательно слушал, одобрительно кивая. Я так увлекся, что не заметил, как к нам подошла молодая женщина.
— Познакомься, это Нэйла, моя сестра, — представил ее Петр.
Она присела рядом со мной.
— Река сегодня особенно волшебная, — произнесла она приятным мелодичным голосом.
— Да, очень особенная, — согласился Петр. – Перед твоим приходом, мы как раз говорили об этом и еще, о первом уровне Полноты.
— О, прекрасно, — обрадовалась Нэйла, — значит, пора приступать ко второму.
— Погодите, — вмешался я, — что за уровни?
— Ты мне только что говорил о своем ночном приключении и как ты достиг Полноты, ведь так?
— Да, конечно, но я не слышал ни про какие уровни.
— Ну, это я условно так выразился, — Петр задумался, — так сказать фигурально.
И лучезарно улыбнулся. Все мое замешательство мгновенно рассеялось. А он пояснил, что помимо той Полноты про которую рассказывал я (физическое-энергетическое), есть еще пара, нуждающаяся так же в Полноте.
— Астрал-Ментал, — поддержала его сестра.
— Чувственно-образное пространство и пространство мыслей, — продолжил Петр.
— Астральное и ментальное тела, — не унималась Нэйла.
— Эти уровни тонкой организации человека обычно тоже разрознены и живут сами по себе, — подхватил Петр, — ну как живут, существуют, постольку-поскольку.
— Обычно люди не задумываются о таких вещах, — парировала Нэйла.
— Но ты то наверняка не из таких, — подытожил Петр, и тут же продолжил:
— Ты наверняка понимаешь, о чем мы толкуем.
— Конечно он в курсе, — заверила Нэйла.
— Вне всякого сомнения, — уверил ее брат.
Из-за того, что они сидели по обе стороны от меня, а мы устроились на берегу рядком, слушая их, мне приходилось вертеть головой то вправо, то влево.
— Тебе необязательно смотреть на нас, когда мы говорим, — сказал Петр. — Созерцай реку. Ты же слушаешь ушами, а не глазами, пусть взгляд отдохнет на глади воды.
— А периферийным, боковым зрением ты сможешь нас видеть, — продолжила его мысль Нэйла.
Я так и поступил. Уставился на воду перед собой и расслабился. Тем временем, мои собеседники продолжали свои рассуждения о втором уровне Полноты Астрального и Ментального тел. Они говорили, что образы и чувства должны соответствовать мыслям, тогда будут формироваться здравые мыслеобразы, и они не будут противоречить чувствам, не будет внутреннего конфликта и будет достигнута гармония этих слоев нашего сущего. Говорили, что я уже все это проделывал и раньше, когда звучал и наблюдал звучание других.
В какой-то момент я отметил, что они говорят одновременно, шепча мне сразу в оба уха, в унисон, но каждый что-то свое. Их журчащая речь сливалась с течением воды перед моим взглядом. Я ощутил чувство парения, беззаботности и легкости. Потоки их фраз захлестнули меня, и я заметил, что могу слушать их одновременно, ясно понимая то, что говорит каждый. Я увидел как мысли, рождаемые их словами, перетекающие одна в другую, превращались в образы и смыслы, они накатывали на меня, как волны, и чем глубже я погружался в них, тем спокойнее они становились, подобно тягучим массивам смыкающихся надо мной вод.
Я сидел на берегу бескрайнего моря. Приглядевшись, я осознал, что это даже не море, а мощный безбрежный океан. Я раньше никогда не видел океан и не знал, чем он отличается от моря, но сейчас точно понимал, что это он.
По одну руку от меня стоял Петр, по другую Нейла. Они улыбались, и я улыбался им в ответ.
Мы взялись за руки и шагнули в воду. Нас захлестнуло волной, потом второй и третей. Я таял, я чувствовал океан. Вода не была холодной, не была соленой. Это была даже не вода. Это были мысли. Они плыли, играли, текли превращаясь в образы, порождая чувства и снова разделяясь на потоки слов. Одним из этих слов был я.
Над поверхностью носились альбатросы, покрикивая, то взмывая ввысь, то камнем падая в глубины. Этот полет тоже был мной. В очередной раз я метнулся в небо и, нырнув, растворился в бесконечности полноты.
***
Проснулся я в своем спальнике в гамаке, подвешенном между двух небольших деревьев. Их кроны переплетались надо мной, отбрасывали причудливые тени и создавали завораживающее мерцание. Пару минут я любовался этим видом. Затем сообразил, что не помню, как сюда попал.
Выбравшись из гамака, я понял, что нахожусь в паре шагов от своей палатки. Надо же, а я и не замечал этих деревьев, просто довольствуясь их тенью и прохладой. Все еще в замешательстве, я побрел к соседям. У них потрескивал костерок, и они угостили меня ужином. Ужином! Оказалось, что со времени моего общения с Петром и Нэйлой минуло более суток. Да уж…
Ребята, дружелюбно предоставившие мне уют и пищу, понятия не имели об этих персонажах. Я осведомился, знают ли они Светозара, но и о нем они ничего не слышали. Я уже начал сомневаться в своей вменяемости, но решил воздержаться от суждений. Поужинав и поблагодарив хозяев, я откланялся.
Я хотел отправиться поискать знакомых, но уже вечерело, и меня клонило в сон. Это было странно, ведь я только недавно проснулся. Но раздумывать на эту тему не хотелось. Вытащив спальник из гамака, я забрался в палатку, удобно умостившись между вещами и сладко уснул.
***
— Ну и горазд же ты спать, — меня разбудил чей-то голос.
Вытащив себя из спальника и вытолкав из палатки, я увидел сияющее лицо Светозара, держащего в руках две парящие кружки.
— Время пить чай, — сказал он и протянул мне одну из чашек.
— Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что Солнце встало! – он жёг банальностями.
Я присел на бревно, служившее диваном, лавкой и скамьей. Горячий чай был очень кстати. Я сделал жадный глоток и понял, что это был не чай.
***
— Что это? – удивился я.
— Ты прекрасно знаешь, что это, — парировал Светозар.
В кружке, которую он мне дал, был глинтвейн, полный специй, пряностей, меда и фруктов.
— Что празднуем? – было странно, что он угощает меня так с утра. Алкоголь здесь вообще был не в почете, тем более из его рук.
— Празднуем Неповторимую Ноту в симфонии Вселенной! – торжественно произнес он, отхлебывая из своей кружки.
Я непонимающе поглядел на него.
— И эта Нота — ты! – подытожил Светозар, приветственно подняв кружку, как будто в его руке была не армейская жестянка, а хрустальный кубок. — Я рад приветствовать тебя среди нас!
Он говорил загадками. Я подумал, что он пьян, но это было не так. Он явно что-то задумал. Его глаза светились, манера говорить была торжественной, но не напыщенной, он излучал волны благодушия.
— Рад приветствовать тебя в своем скромном жилище! – подхватил я его игру. — Благодарю за высокую честь быть среди вас! Доброе утро!
Мы обнялись, и я достал мешочек с сухофруктами и орехами, который всегда возил с собой. Прекрасный способ утолит голод и зарядиться энергией в пути. Я решил, что случай подходящий для откупоривания «стратегического запаса».
— Так о чем ты толкуешь? – я не очень понимал, что происходит.
— Не волнуйся, понимание придет. Главное, что ты проделал это. Храни состояние.
— Состояние Полноты?
— Пол Ноты плюс Пол Ноты, что равно Ноте. Состояние Нотности.
— А это что такое? Я про это ничего не знаю.
Светозар поглядел на меня с недоверием:
— Знаешь, — убежденно сказал он, — ты был в нем уже не раз. Но пока, это состояния не стабильно. Гармонизирующие практики пойдут тебе на пользу.
— Гармонизирующие практики? – переспросил я.
— Медитации, — улыбнулся он. — Но давай обо всем по порядку.
— Да, конечно, — опомнился я, — мне столько всего надо тебе рассказать!
— С удовольствием узнаю, что приключилось с тобой за эти дни, — подбодрил он меня.
Я с жаром принялся рассказывать обо всем, что произошло с момента нашего расставания. Он внимательно слушал, одобрительно кивая. Как только я закончил, он, словно иллюзионист, вынул из своей сумки индийский гамак и ловко привесил его напротив моего. Довольный своим маневром, он уселся в него как в кресло.
— Залазь, — кивнул он на мой гамак. — Когда подвешен на деревьях и не касаешься земли, сознание становится легким. Это поможет воспринимать четче и свободнее. Мне понадобится все твое внимание, на которое ты способен.
Я забрался в гамак, и он продолжил:
— Елисей и Альмина показали тебе Полноту Физического и Энергетического тел, Петр с Нэйлой – Полноту Астрального и Ментального. Так же, они помогли тебе достичь этих состояний искусно и безжалостно. Жалость, собственная важность, озабоченность собой, жизнью, миром, все это препятствия на твоем пути. Тебе придется от них избавиться, если хочешь быть Целостным.
Он впервые произнес этот термин, Целостность. Я хотел узнать, что он имеет в виду, но он жестом, попросил меня молчать и продолжил:
— Первая Полнота – это ПолНота, половина ноты, вторая – так же. Совместив две половинки, получаешь Ноту, или иными словами Целостность. Правильно будет сказать: базовую или первоначальную Целостность. Чтобы стать Истинно Целостным придется еще «попотеть». Однако, путь в тысячу миль начинается с первого шага. И ты сделал его очень удачно.
Он улыбался. Чувствовалось, что он получает колоссальное удовольствие от происходящего.
— Давай пройдемся, — предложил он. — Погода замечательная, и день обещает быть превосходным.
— О’Кей, — согласился я.
Мы гуляли без особой цели. Народ «Радуги» занимался повседневными делами: кто-то готовил, кто-то разводил костер, кто-то перебирал струны. Группа девушек и парней занимались йогой. Рядом медитировала парочка, держась за руки. Издалека доносился бой тамтамов и джембеев. Ходили активисты, собирая продукты для общего обеда. Вокруг была обычная жизнь этого места.
— Слышишь? – спросил Светозар. — Слушай и Видь!
Я хотел спросить, что именно он хочет, чтоб я услышал, как вдруг осознал, что практически каждый вокруг звучит неповторимой вибрацией. Каждый, и все это место вибрировало, и это можно было не просто слышать, но и ощущать телом, и видеть. Каждый в отдельности был неповторимой нотой, звуки которых сливались в мелодию. Я почувствовал, что слабею, ноги подкашиваются, но вместо того чтоб упасть, я воспарил. Все выше и выше взлетая, я увидел центральную поляну, все стоянки, реку, лес и даже типи Елисея, стоящее в отдалении от прочих. И все обитатели этих мест звучали, сливаясь в единую неземную мелодию. Каким-то образом, я заметил, что это не единственная мелодия. Были еще и еще, исходящие из других уголков Земли, и не только. Вся Вселенная пела!
— Не улетай, — одернул меня за плечи Светозар. — Слушай, видь, но не улетай.
Мы, как ни в чем не бывало, подходили к реке. Погода стояла солнечная. Народ купался. Несколько парочек нежились на солнышке.
***
Присев у воды, Светозар вновь заговорил:
— Ты молодец! Не теряй состояние. Здесь это делать гораздо легче, помогает общее поле, да и Мастеров тут хватает. Когда будешь «там» придется все делать самому. И это очень хорошая практика.
— Ну как же? — расстроился я. Я совершенно не хотел уезжать.
— Это необходимо для тебя. Ты сможешь, — подбадривающе похлопал он меня по плечу. — Я в тебя верю. Да ты и делал это уже сам. Помнишь, на колокольне?
Я помнил. Казалось, прошла целая вечность с тех пор. И сейчас я понял, что это было не просто случайное стечение обстоятельств. Меня как будто привели сюда, я «шел на зов», и он исходил с «Радуги».
— Тогда я это сделал не сам, — сказал я.
— Ты прав, — согласился Светозар. — Тебе помогли, но это не значит, что ты не можешь проделать это самостоятельно. Я помогу тебе. Научу медитациям и приемам, которые поддержат тебя и включат, если ты вдруг позволишь себе забыться. Ты спрашивал меня, что такое медитация. Сейчас я скажу так:
Медитация – это осознанное трансформационное состояние целостности с активным сознанием и пассивным физическим телом.
— Во-первых, тебе надо освоить технику вхождения в Особое Состояние Сознания, находясь в котором, любая практика будет даваться легко и естественно, — говорил Светозар. — Я называю ее СИК, что значит: Сонастройка-Исследование-Кульминация.
— Эту аббревиатуру можно расшифровать еще и так: Следование-Инсайт-Катарсис, — продолжил он.
— Сначала необходимо сонастроиться, что значит определиться с целью медитации, сформулировать Намерение и испытать предвкушение. Не путай предвкушение с ожиданием. Не стоит раздумывать, что будет и ожидать каких-то конкретных эффектов. Медитация – всегда экспромт, импровизация. Будь текучим. Воспринимая любой опыт, как в первый раз. Играй как ребенок. Исследуй, это второй этап практики. Он заключается в синхронизации Физического, Энергетического, Чувственно-Образного и Ментального уровней твоей тонкой организации, или как говорят на Востоке, тонких тел. Хотя у некоторых они весьма толстые, — рассмеялся он своей шутке так естественно и беззаботно, что с меня вмиг слетела излишняя серьезность, которая чуть было, не поглотила меня целиком.
— Вот так-то лучше, — одобрительно сказал он, изучая меня пристальным взглядом.
— Такой тип синхронизации достигается путем наблюдения за дыханием, микродвижениями тела, тактильными ощущениями и контролируемым внутренним диалогом, состоящем из фраз Намерения. Вуаля, и ты в нужном состоянии, – он достал невидимого зайца из воображаемого цилиндра.
— Далее следует получение непосредственного опыта медитации и третий этап, в котором ты переносишь полученный опыт в повседневную жизнь и вплетаешь полученные инсайты в свою реальность, наблюдая как заложенные в медитации навыки и озарения реализуются. Но полно болтать. Лучше всего это прожить на личном опыте. Поэтому давай сделаем это прямо сейчас, — предложил Светозар.
Я кивнул в знак согласия, и мы устроились поудобнее на берегу в тени раскидистых ив.
— Сделай глубокий вдох и медленный растянутый выдох, — сказал Светозар.
Я расслабился и закрыл глаза.
***
Все оставшееся время на «Радуге» я жадно впитывал все, чему учил Светозар. Мы часами медитировали, практиковали специальные движения, звучали.
Светозар научил меня нескольким техникам гармонизации.
— Ведь в жизни возникают разные дестабилизирующие обстоятельства, — говорил он. — Ты должен быть к этому готов. А что значит быть готовым? Это значит иметь инструменты, чтобы починиться в случае необходимости. И у тебя отныне они есть. Так что не дрейфь.
— Но как я буду «там» один, среди всех «беззвучных»? – переживал я.
— А зачем я тебе дал весь этот инструментарий? – удивлялся он. — Пользуйся им. Делись с другими. Помогай себе и им обрести свою Ноту!
— Но как мне это сделать? Кто меня будет слушать?
— Ты узнаешь, как это сделать в свое время. Не переживая об этом. Просто будь Целостным, Звучи и слушай Мир. Симфония Вселенной укажет путь.
Послесловие
Я лежал на коврике для йоги, раскинув руки и ноги, наблюдая приятное расслабление всего тела.
«Все мы – путешественники по Вселенной. Мы странствовали по Осознанию, и приключению не было конца. Когда-то мы остановились на ночлег в спокойном, уютном Мире. Уставшие с дороги, мы крепко заснули, и сон овладел нами. Сон увлекательный, эмоциональный и насыщенный, он настолько поглотил нас, что мы забыли, откуда мы, куда стремились, и даже то, что мы путешествовали. Путешествие было прервано. Но придет час пробуждения, мы проснемся и вновь продолжим свой Путь».
— Ну вот, вместо тотального расслабления я опять улетел в мысли, — поругал я себя.
Но мысли были какие-то не свойственные мне. Так мог рассуждать Светозар. Я прищурился. Яркий дневной свет играл солнечными зайчиками на моих глазах. Я прислушался.
«Пора тебе продолжить свой путь. И пришло время помочь другим. Пора каждому зазвучать своей особой Нотой и гармонично вписаться в Симфонию Вселенной, привнеся в нее свою неповторимость».
«Каждый из нас – это целая Вселенная. И сыграть ее мелодию – действительно достойнейшая из задач! В мире каждого из нас слишком много хаоса. Звучи и помоги звучать всем и каждому! Теперь ты можешь это сделать».
***
Я открыл глаза. За окном гудел город. Люди бежали по своим важным делам. Шумели машины. Жизнь шла своим чередом.
Я присел, взял в руки ноут и, создав презентацию, написал:
Кластер Целостности – звучание в гармонии Вселенной.
Курс обретения базовой Целостности.
Нужно было многое сделать. Теперь я знал, что именно.
_______________________________________________________________________________________
1 – дальнобой, дальнобойщик – водитель грузового автомобиля, следующего на дальне расстояния.
2 – стоп, автостоп – способ бесплатного перемещения на попутном автотранспорте.
3 – застопить – остановить попутную машину.
4 – загнать – пуститься в сложный поток мыслей, ведущий совсем не туда, куда надо.
5 – фенечка, фенька – от англ. thing — вещь, браслет ручной работы из лент, ниток или бисера.
6 – пацифик – международный символ мира, разоружения, антивоенного движения (☮).
7 – типи – от англ. tipi, tepee, teepee — традиционное переносного жилище кочевых индейцев Великих равнин, горных племен Дальнего Запада, степей Юго-Запада и лесных районов Америки.
8 – хайратник – тонкая тесемка, лента для придерживания волос. (от хайер – волосы)
9 – рудракша – семена вечнозелёных широколиственных деревьев семейства элеокарповых, произрастающих в Индии, Непале, Гималаях. Священное дерево.
10 – пипл – от англ. People – люди, народ.
11 – ништяк – что-то очень хорошее, являющееся источником приятных эмоций, подарок судьбы. Слово употребляется чаще всего в значении «все хорошо», «все в порядке», но может означать также согласие.
12 – прана – жизненная энергия, жизнь. Считается, что прана пронизывает всю Вселенную. Прана наполняет человека жизнью. Жизненная сила, жизненная энергия.
13 – эфирное тело – энергетическое тело, аура.
14 – хаер – от англ. hair – прическа, волосы.
15 – хламида – мужская верхняя одежда, из грубой шерстяной ткани, продолговатая мантия, бесформенная мешковатая накидка, туника .
16 – асана — согласно Йога-сутрам Патанджали, «это положение тела, которое удобно и устойчиво».
17 – индульгирование — действие, на которое уходит энергии больше, чем требуется для совершения этого действия. Чаще всего не приносящие пользы размышления, рефлексия, потакание своей слабости и замешательству. Чрезмерная озабоченность своей персоной.
18 – туса, тусовка – мероприятие, собрание, вечеринка, сообщество людей, объединённых по каким-либо интересам.
_______________________________________________________________________________________
ъ